И М. Антониони – тетралогия о "правде жизни"
Углубленное исследование движений человеческой души приоткрыло режиссеру уникальное зыбкое пространство субъективной реальности, в масштабах которой пресловутая "правда жизни" оказаласть весьма приблизительной, ограниченной большим количеством допущений и погрешностей. И М. Антониони предельно актуализирует проблему жизни в неопределенности, интерпретируя ее с четырех разных сторон в своей знаменитой тетралогии.
Первая часть - "Приключение" (1960), - по словам Антониони, является quallo alia rovescia (криминалом навыворот). Одна из героинь неожиданно исчезает во время прогулки на безлюдном острове. Однако это происшествие становится не завязкой детектива, а причиной совсем иной драмы: поиски пропавшей девушки трансформируются в любовное приключение ее возлюбленного Сандро и подруги Клаудии. "Несколько дней назад при мысли, что Анна, возможно, погибла, мне казалось - сама погибаю. Сейчас даже не плачу. Все происходит с пугающей легкостью - даже избавление от боли", - с удивлением признается Клаудия. Именно этот эффект нейтрализации чувств режиссер делает определяющим в поэтике "Приключения", подчиняя ему сюжет, диалоги, изображение. Антониони отказывается от фабульной модели традиционного повествования, логика которого опирается на взаимосвязь событий и психологические мотивировки. Ни длинные планы, ни слова героев не объясняют событий, а лишь акцентируют внимание на их парадоксальности. Молчание обретает большую значимость, чем диалоги. Оцепенение проникает во все "тело" фильма, отражаясь в статике мизансцен, монтажном ритме.
Вторая часть тетралогии - "Ночь" (1961) - является не просто максимально концентрированным изложением антониониевской темы, но ее модуляцией. Герои "Приключения" переживают болезнь чувств, однако еще не утратили способности любить, сочувствовать, удивляться. Персонажи "Ночи" перешли в новую фазу - атрофии чувств.
История, рассказанная режиссером в этой ленте, мало отличается от его других сюжетов. Однако полифонизм, экстраординарная красота и утонченная форма поднимают этот фильм до поэтического творения. Сгущение переживаний, их переплетение и рассеивание создают кружевную ткань картины. ...Джованни и Лидия предстают хорошей семейной парой с ровными взаимоуважительными отношениями: пи споров, ни интриг, ни обид. Однако за этой "глянцевой обложкой" - мертвая любовь, мертвый брак. В фильме доминирует "чистое описание" - камера фиксирует несущественные предметы, случайные лица, фрагменты пейзажа. Лидия и Джованни существуют параллельно, независимо от того, находятся они рядом или на большом расстоянии. Такое синхронное движение олицетворяет невозможность "пересечения" - встречи двух душ. Образ параллельной жизни обретает в фильме многогранную трактовку. Буквально - это модель взаимоотношения героев. Философски - экзистенциальное ощущение себя в мире. На уровне эстетики - стремление к симметрии в композициях кадров, в монтаже, в сопоставлении персонажей. Смысловое развитие образов определяется контрастностью, которая одновременно является структурообразующим и формообразующим элементом кинопроизведения. Белый полдень трансформируется в темный вечер, который замещается глухой чернотой ночи, и возвращается серым утром в финале. Это - не только отражение времени, но символ круговорота жизни. Модуляции черно-белого прони-зывают картину насквозь: от контрастных костюмов, противопоставления типажей, через контрапункт света и тени до тончайших метаморфоз реальности и пульсации чувств. Освещение также подчеркивает диалектический характер образности, преображая личность в тень, а фон - в реальность. Подобные многочисленные вариации катализируют экзистенциальное напряжение. Жизнь ассоциируется с игрой в классики - блужданием по расчерченным квадратам. (Кстати, это один из центральных мотивов фильма). Кажется, определишь цель: достичь конкретного квадрата. Но по мере приближения он утрачивает свою притягательность, ибо, как заметил Ж.-П. Сартр, "исполнение желаний означает не их удовлетворение, а только необходимость странствия от мечты к мечте в постоянном поиске и тоске по лучшей жизни". В целом фильм "Ночь" - это сложная комбинация мотивов (не мотиваций!), метафор, аллегорий.
Третья часть - "Затмение" (1962)—стилистическое продолжение предыдущей картины. Экспозиция фильма представляет молчаливое расставание героини Виттории с возлюбленным. Основная часть - новое любовное приключение с биржевым маклером Пьеро. И целиком предсказуемый финал, по содержанию повторяющий начало картины.
До какой черты могут сближаться люди в любви, не жертвуя своей индивидуальностью? Как может человек любить и одновременно оставаться самим собой, если его душа и тело становятся заложниками чувств? Эту дилемму и пытаются решить Виттория и Пьеро. И решают - каждый в свою пользу, обнажая не собственную душевную немочь, а скорее - устойчивую неспособность к любви, которая стимулируется рационализмом или интуицией.
В "Затмении", как и в "Ночи", Антониони активно визуализирует поставленную проблему через функционирование черно-белой гаммы. Антонимичность этого соединения распространяется на широкий круг ассоциаций: день и ночь, село и город, природа и техника, грохот и тишина. Весь фильм - это бесконечное чередование дня и ночи. Свет дня притягивает конкретностью, ясностью видимых предметов, событий, но одновременно "колет глаз" поверхностным, однозначным визуальным слоем реальности. Темнота, наоборот, придает ей объем, загадочность и, одновременно, прячет в себе траге-дии, угрожающие тайны, увеличивает дозу риска. Все неустойчиво, ненадежно, неточно, непредсказуемо, как на той бирже, где идет колоссальная по масштабам игра в атмосфере нервной лихорадки и бессмысленной страсти. Взаимоотношения героев фильма - это столкновение более натурального, более хрупкого мира (Виттория) с предельно рациональным (Пьеро). Пытаясь найти баланс между двумя крайностями, они обнаруживают невозможность приближения к "золотой середине", к тому тончайшему "дефису" в сочетании черно-белого.
"Красная пустыня" (1964) замыкает четырехактовую экзистенциальную драму М. Антониони. Душевный дискомфорт Джулианны (главной героини) приобретает патологическое измерение. В результате автомобильной катастрофы разбалансирована психика женщины, которая переживает настойчивые приступы страха и тотального одиночества. Однако на протяжении фильма режиссер опровергает зависимость душевной болезни Джулианны от несчастного случая. Нервный кризис героини спровоцирован распадом контактов между людьми. Ни прагматичный подход мужа Уго, ни психологическая терапия друга Каррадо не дают Джулианне реальных шансов для поддержания внутреннего равновесия. Никто не способен ей растолковать гнетущих противоречий жизни. Никто... кроме маленького сына, который с детской искренностью доказывает матери: "К одному прибавить один будет один". Мальчик наносит на стекло водную каплю, потом еще одну - на пластине по-прежнему остается единственная (только более крупная) капля. Этот эпизод фильма является определяющим для понимания доминантной темы тетралогии М. Антониони. Любить - значит стать частью своего избранника и частью общего чувства. Однако никто из героев не отваживается на подобное самопожертвование. Все они готовы скорей поглотить, "затмить" партнера, нежели с ним идентифицироваться. Джулианна из "Красной пустыни", как и все героини предыдущих картин, инстинктивно сопротивляется тому, чтобы "раствориться" в чувствах к мужу, сыну, Каррадо. А между тем, это и есть единственный выход из ее душевной болезни.
Нервные взрывы, страх, тоска - внешние проявления внутреннего состояния героини. Истинная причина ее кризиса расшифровывается посредством небольшой авторской ремарки – сказки про девочку, которая живет на необитаемом острове, где "все поет". Художественное решение этого микросюжета оппонирует общей тональности фильма. Индустриальным пейзажам с резкими красными и охровыми цветами противостоит голубая вода и розовый песок фантастической лагуны. Железным монстрам кораблей - белый парусник. Скрежету, стону, гудкам труб - женское соло (единственная музыкальная тема в звуковой партитуре картины). Девочка на острове -образ абсолютной свободы от реальности, тоска по идеалу ... одиночества. "Раздвоение" Джулианньт - это раздвоение мечты и действительности, которая привязывает к себе многочисленными обязанностями. Волшебный остров всего только мираж среди "красной пустыни, полной человеческих костей". Именно такую трактовку дал Антониони заглавию своего первого цветового фильма.
Итак, М. Антониони, работая над тетралогией, завершил анализ проблемы существования человека, развив мотив одиночества от случайного приключения до духовной опустошенности. Тяжелый путь постижения "норм" бытия: мимолетное оцепенение перед банальностью истин ("Приключение"), устойчивое ощущение фальши, искусственности жизни ("Ночь"), инстинктивное сопротивление чувствам ("Загмение"), полная утрата душевного равновесия ("Красная пустыня"), – проходит женщина – главная героиня всех четырех фильмов. Именно женский тип, как наиболее натуральный, близкий природе, поставил режиссер в центр экзистенциальной драмы, что помогло максимально обострить ее. Ибо женщину, которая руководствуется не рациональными формулами, а душевными импульсами, атрофия чувств приводит к саморазрушению.